«Едва я вступил в сознательный возраст, как все детские мечты о красивой жизни, дальних путешествиях, миловидных дамах и опасных приключениях разбились о будничную схему: работа – семья – работа – субботняя уборка – воскресный телефильм – работа – маёвка – работа – двухнедельный отпуск в Крыму – работа... В результате, с почестями выйдя на пенсию, можно ездить с внуками на дачу на честно заработанном «Запорожце», откладывать пенсию «на книжку», сидеть на скамеечке у подъезда и пользоваться всеми прерогативами пенсионера...

Отправляя меня за высшим образованием в политехнический институт, родители прочили мне достойную зарплату ведущего специалиста в инженерной отрасли со всеми вытекающими преимуществами. Я не стал им перечить, но всегда считал себя достойным гораздо большего, чем однокомнатная в «хрущевке» и сосиски с гречкой на обед.

На первом курсе института я немного прикоснулся к запретному: джинсы, рок-музыка, импортные сигареты... Крамольные удовольствия манили меня всё с большей силой, но на одну стипендию всего этого себе не позволить – черный рынок есть черный рынок и цены на нем не для слабонервных. Так во мне проснулось мое коммерческое «Я».

Когда рыночные отношения в стране «вышли из тени», а впоследствии и вовсе «легитимизировались», я был уже на гребне волны: менял машины, как перчатки, курил дорогие сигары, всегда был в обществе самых красивых дам. Но я никогда не останавливался на достигнутом.

Сегодня я покупаю выгодные законопроекты с чиновниками впридачу, дарю друзьям на дни рожденья фабрики и заводы, отдыхаю на своих южных островах. Я инвестирую деньги в развивающиеся страны, спонсирую научные исследования, открываю тысячи рабочих мест по всему миру. Все меня любят и уважают. Я – Власть!»

«Авторитетные пацаны всегда были у руля. В госаппарате «законников» не меньше, чем гэбистов. И не надо путать, это тебе не босота какая. Мы – серьезные люди с мощным влиянием. Все – по понятиям, все – при лавэ и всех уважают.

Я бы, наверное, так и бегал бы в налетчиках, если бы не довелось однажды чалиться вместе с одним авторитетом. Я ему тогда рассказал схему, по которой мы работали, а он мне и говорит, мол, ты пацан смышленый, можем взять тебя в тему, когда откинешься. Не был бы он авторитетом, если бы не держал слово. Ну, я как откинулся, сразу к нему и пришел. А тут как раз этот государственный переворот случился...

Ну, кто-то сдрейфил, конечно, кого-то завалить пришлось, с кем-то сотрудничать, кому-то подмазать... Напряженно, в общем, пришлось поработать: «стрелки», разборы, деребаны... Но результат того стоил. Все свои ходки я забыл, как страшный сон, образование получил высшее юридическое, люди меня уважают, в общак мне скидывают. Кто вздумает бузить – накажу, кто отработает сверх нормы – поощрю, если вдруг коллегу «закроют» – отмажу. Короче, я – Власть!»

«Изучая научный атеизм, я без конца терзался вопросом: «Зачем людям веровать?» Ведь всё предельно просто: есть я и есть другие, есть живые существа и есть предметы, есть сон и есть явь. Как же глупо верить в существование того, что нельзя увидеть или потрогать! Неужели миллионы людей на протяжении столетий были настолько слепы и неразумны? В поисках ответа я одну за другой штудировал книги по истории и философии. Однажды я не выдержал и спросил об этом профессора нашего университета после лекции о материализме. Но профессор лишь улыбнулся в усы и сказал, что поставит пятерку автоматом тому, кто сможет ответить на этот вопрос. Все версии студентов сводились к тому, что верования и религии возникают в силу человеческой необразованности и неспособности понять, что каждый – сам кузнец своего счастья. Профессор, конечно, оценил такое подхалимство студентов, но пятерку автоматом никому не поставил. И на вопрос не ответил, сказав, что поймет, мол, только тот, кому дано понять и только тогда, когда морально и интеллектуально созреет для ответа.

Я продолжал изыскания, одну за другой выдвигая гипотезы существования феномена веры. И вовсе не из-за пятерки по экзамену – просто, я привык получать ответы на свои вопросы. Профессор, поощряя мое рвение к знаниям, терпеливо выслушивал после занятий мои предположения, но не соглашался ни с одним из них.

Я уже был на последнем курсе, когда в нашей стране произошли резкие перемены как в быту, так и в идеологии. Необходимость в вузах дисциплины научного атеизма оказалась под большим вопросом. Перед своим «добровольным» уходом на пенсию профессор вызвал меня к себе на кафедру.

– То знание, которое ты ищешь, таит в себе великую силу, – начал профессор. – Силу, побуждающую тысячи людей на самоотверженные подвиги, силу удерживающую племена дикарей в подчинении одного шамана, силу... власти, – увидев, как заблестели мои глаза, профессор понял, что вступление было лишним. – Страх перед неизвестностью, боязнь быть наказанным за содеянное некими высшими силами – вот что принуждает людей следовать догматам религии и идти на всё ради своего спасения...

Я больше не слушал профессора, четко осознавая, что я и есть тот избранный, кто поведет за собой утратившее веру население. Я тот, кто станет душеприказчиком каждого, ищущего спасения. Я покажу всем путь к счастью в обмен на символические пожертвования. Я стану воплощением человеческого счастья и вселенской любви. Я уже иду к вам. Я – Власть!»

«На службу в местный райотдел я попал по распределению вместе с несколькими моими сокурсниками по милицейскому училищу. И пока эти двоечники и бездельники вытаптывали городской асфальт своими берцами, патрулируя район с целью не столько обеспечивать правопорядок, сколько собирать дань с уличных спекулянтов, я устроился в следовательском кресле и принялся изучать нераскрытые дела.

Моим первым личным успехом стало раскрытие дела многолетней давности о хищении госимущества в особо крупных размерах. Я за считанные недели распутал всю схему махинации, определил статус всех фигурантов дела, выдвинул список основных подозреваемых и с чувством гордости за проделанную работу и рапортом в руках направился к начальнику управления, чтобы уладить формальности дальнейших оперативно-следственных мероприятий по этому делу.

Каково же было мое удивление, когда вместо похвалы, представления к званию или еще каких поощрительных мер, начальник устроил мне взбучку по поводу того, что на улицах, мол, бесчинствует аморальная молодежь, а я полез не в свое дело, которые, к тому же, вот-вот должно было отправится в архив. Вынеся устный выговор, начальник отстранил меня от этого дела, пообещав впредь за такие «выходки» разжаловать в постового.

Вся правда об этом деле стала известна после государственного переворота – в период передела сфер влияния правоохранительных органов. И полетели головы, как говорится: один за одним покидали свои руководящие посты уличенные в мошенничестве, взяточничестве и превышении служебных полномочий правоохранители. Убитая в самом зародыше моя вера в честность и справедливость защитников народа заменилась к тому времени прагматизмом, жестокостью и непреодолимым желанием лучшей жизни. А какие еще качества могут развиться за несколько лет нервной и напряженной работы с оплатой ниже прожиточного минимума?!

Окрепнувшая к тому времени организованная преступность требовала принятия срочных мер. Я, в свою очередь, тоже не собирался до пенсии разгребать дела о пьяной поножовщине, ограбленных старушках и подростковых самоубийствах. Всеми правдами и неправдами, ссылаясь на годы моей самоотверженной службы, на повысившуюся благодаря мне раскрываемость преступлений и прочие достижения, я добился места начальника районного управления по борьбе с организованной преступностью, а со временем перевелся на руководящий пост в главк.

Теперь под моим контролем находится вся городская преступность: криминальные элементы трепещут, услышав мою фамилию, министерские служащие обращаются ко мне за советом, без моего авторитетного мнения не дается ход ни одному розыскному процессу. Моя подпись решает судьбы сотен ступивших на скользкую дорожку: кто не умеет делиться – отбывает по полной, кто вдруг решает противится воле закона в моем лице – долго кантуется с бомжами в обезьяннике, залетные беспредельщики – те, вообще, истребляются сразу. Я – двигатель системы закона и порядка. Я – Власть!»

«Воспитанный на идеях светлого будущего, я с младых лет стремился в Партию. Благо, партийная вертикаль была организована таким образом, что искреннего рвения и прилежного поведения наряду с незаурядными умственными способностями было вполне достаточно для стремительного продвижения из комсоргов в ЦК. Конечно же, это дело не одного-двух лет, но я старался, очень старался. Я с ответственностью относился к различного рода поручениям своих руководителей, никогда не опаздывал, всегда старался перевыполнить поставленные задачи – хотелось поскорее построить это «светлое будущее»!

У меня всё получалось. Я поднимался по карьерной лестнице, едва касаясь ее ступенек. Мне завидовали однопартийцы, с меня брали пример младшие сотрудники, а руководители видели во мне будущее страны. Но однажды всё пошло наперекосяк: одна идеология утратила актуальность, а другая так не успела появиться. Большая часть партийного аппарата оказалась не у дел и бывшие идеологи не придумали ничего более достойного, как занять места у рыночных прилавков. В стране воцарился культ торговли... Нравственный уровень населения, вслед за экономическими показателями и политической стабильностью устремился к нулю... Необходимо было срочно принимать решительные меры и я смело ринулся в бушующий океан новой политической системы!

Увидев, как на самом деле происходят выборы, узнав, кто за кем стоИт и чего это стОит, я понял, что я и народ неразделимы. Выиграв время, пока другие чиновники вели междоусобицы, я начал сплачивать людей во имя идеи достойной жизни. Но я не пустословил, обещая народу достаток, изобилие и честную власть. В поддержку своих речей я раздавал дополнительные сухпайки ветеранам, ввел льготы для пенсионеров и многодетных семей, боролся с коррупцией в органах власти, изобличая чиновников-взяточников.

Я твердо решил навести в стране порядок: коррупционерам, хапугам и мошенникам не место в органах власти! Меня любят и поддерживают миллионы сограждан, осознавая, что вместе мы – сила! Меня уважают, чиновники на местах, зная, что одним своим указом я могу перевернуть с ног наголову все их ведомства! Со мной хотят дружить все крупнейшие предприниматели, потому что я поддерживаю отечественного производителя! Я строю лучшее в мире государство! Я – власть!»